- 4 октября, 2025
- 11:04 пп
- Израиль
Вечер в Иерусалиме был напряжённый. На фоне ближневосточного ветра, который приносит запах моря и песка, премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху 4 сентября 2025 обратился к народу. Его речь была короткой, но в ней чувствовался холод стали.
«ХАМАС должен понять: время пошло. Или заложники будут освобождены, или последует разоружение — дипломатическое или силовое».
Давление, которое изменило правила игры
По словам Нетаньяху, организация соглашается на уступки лишь под давлением. И именно это давление — военное, политическое, человеческое — и сдвинуло ситуацию.
Премьер уверен: вернуть всех заложников можно, не выводя войска из сектора Газа. Эта позиция звучала как вызов, но и как обещание.
Он дал добро делегации во главе с министром стратегических вопросов Роном Дермером — вылететь в Каир. Там решается судьба людей: списки, маршруты, гарантии. Нетаньяху подчеркнул, что Израиль и США не намерены растягивать переговоры — дни, не недели.
США: союзник, дирижёр и контролёр
Президент США Дональд Трамп отреагировал в своём стиле — жёстко, громко и без дипломатических масок. Он ясно дал понять: терпеть манипуляции со стороны ХАМАС никто не будет. Его заявление о «готовности ХАМАС к миру» стало неожиданным — как удар в самое сердце конфликта.
Нетаньяху поблагодарил Трампа публично. Говорил о поддержке, о решимости, о союзничестве. И не случайно добавил: «Трамп не терпит промедлений».
После его обращения израильская армия получила приказ сократить активные операции и перейти к обороне — временно. Это редкий случай, когда военная тактика подстраивается под дипломатические часы.
Голоса изнутри
Многие в Израиле называют этот момент «испытанием веры». Семьи заложников продолжают жить между молитвой и ожиданием. Они слышат обещания, но им нужны результаты. «Главное — вернуть живых», — говорят они, и в этих словах нет политики, только боль.
Нетаньяху напомнил: «Мы не забыли о вас ни на мгновение». И эти слова звучали не как риторика, а как внутренний обет.
Второй этап: мир под прицелом
Если первый шаг — обмен, то второй — разоружение. Газа должна быть демилитаризована. Премьер сказал об этом прямо: «Это произойдет или через дипломатию, или через силу. Лёгким путём или трудным — но это случится».
Эта фраза стала новой линией — разделяющей веру в переговоры и неизбежность войны. В ней чувствовалась и усталость, и решимость. Израиль, по сути, поставил точку в иллюзии, что всё можно решить только разговорами.
Вечная дилемма: когда сила становится миром
Парадокс этого момента в том, что обе стороны говорят о мире, но каждая видит его по-своему. Для Израиля мир — это контроль и безопасность. Для ХАМАС — выживание и влияние. И между этими понятиями — пропасть.
Армия уже готовит сценарии для любого исхода. Если переговоры сорвутся — вернутся удары. Если сработают — начнётся новая стадия, не менее сложная: восстановление доверия и поиск формулы сосуществования.
Что имел в виду Трамп, говоря о «трёхтысячелетней катастрофе»?
Эта фраза взорвала информационные ленты. В ней, возможно, был намёк на бесконечный цикл ближневосточных войн, на историю народов, которые не могут отпустить прошлое. Или это был просто эмоциональный жест политика, который привык говорить словами, похожими на тайтлы фильмов.
Как бы то ни было, именно в этой эмоциональности — нерв эпохи. Мир ждёт сделки, которая может стать либо началом конца, либо концом начала.
Между Суккот и тишиной
Нетаньяху обещал, что, «с Божьей помощью», в праздник Суккот сможет объявить о возвращении всех заложников. Возможно, в этом — самый личный момент всей речи. Он говорил не как политик, а как человек, чья страна живёт на острие.
В Израиле такие слова не воспринимают как пиар. Их воспринимают как клятву.
