- 15 декабря, 2025
- 9:55 пп
- В Мире
14 октября 2025 года израильский военный аналитик и офицер запаса ЦАХАЛ Игаль Левин, родом из Одессы, опубликовал в своём Telegram-канале разбор, который вызвал бурю в экспертной среде. Он затронул одновременно НАТО, Россию и весь западный подход к войне — обнажил то, что, по его мнению, мешает цивилизованному миру по-настоящему понимать противника. Его пост стал философским эссе о цивилизационной пропасти между Западом и Россией.
Редакция НАновости отмечает: в оригинальных постах Игаль Левин использует резкий, эмоциональный и местами нецензурный язык. В данной публикации текст был адаптирован с сохранением смысла и аргументации, но без обсценной лексики, чтобы донести его позицию в аналитическом, а не полемическом формате.
“Запад ведёт себя как господин. А Россия — как дикарь, который понимает только удар”
Левин начинает с заявления нового генерального секретаря НАТО Марка Рютте, который объяснил, почему альянс не сбивает российские самолёты даже после провокаций.
Рютте сказал:
“НАТО кратно сильнее, а значит, нет нужды демонстрировать силу”.
Для Левина это не проявление мудрости, а ошибка, проистекающая из непонимания природы врага.
“Это мышление благородного господина, — пишет он. —
Когда ты сильнее, ты можешь позволить себе снисходительность.
Но русские воспринимают это не как великодушие, а как слабость”.
Он сравнивает российскую ментальность с поведением племени, для которого сила — единственный язык, который заслуживает уважения.
“Запад считает себя выше. Но дикарь не уважает того, кто не бьёт.
Для него молчание — знак страха.
Поэтому, когда НАТО говорит ‘мы не хотим эскалации’, Кремль слышит: ‘мы боимся’.”
“Русские живут в выдуманном мире — и верят в него”
Левин утверждает, что ключ к российскому поведению — в феномене “казаться, а не быть”.
Это не риторика, а структура мышления.
“Русский не живёт в реальности.
Он живёт в придуманном мире, где важно не как есть, а как выглядит.
Всё — от власти до бытовых мелочей — подчинено одной цели: создать видимость величия”.
Он приводит целую цепочку наблюдений, собранных за годы работы с военными и политическими экспертами:
— в российской армии “отчёты пишутся под начальство”,
— в промышленности “результаты имитируются”,
— в пропаганде “всё можно оправдать, если картинка красивая”.
“Это как жить в театре, где даже грязь под ногами декорационная.
Где можно говорить о ‘великом народе’, стоя на костях своих же сограждан, и при этом чувствовать гордость.”
Левин подчёркивает, что “казаться” стало для России не просто привычкой — это механизм самосохранения.
“Если русский признает, что живёт в развалинах, что его ‘победы’ куплены кровью, что его культура вторична, — он разрушит свою идентичность.
Поэтому он не может быть честным.
Ему нужно верить в иллюзию, чтобы жить”.
От царя до путина — столетие лжи и фасадов
Левин показывает, что этот механизм не начался с путина.
Он уходит корнями в саму структуру империи:
“Потёмкинские деревни — не исторический анекдот, а национальная традиция.
Цусима, Чернобыль, Беслан — это не случайные катастрофы, а закономерный результат культуры показухи”.
Он добавляет:
“В Израиле техника безопасности — это религия.
В России — анекдот.
Потому что там безопасность не видна на параде. А парад — это всё”.
По словам Левина, в России даже история переписывается ради видимости:
“Победы рисуются, поражения вычеркиваются, враги превращаются в союзников,
а преступления — в ‘подвиги’.
Главное — чтобы картинка не рушилась.
Пусть погибнет всё, лишь бы фасад стоял”.
“Эрдоган понял, что дикарю нужен удар. А Рютте — нет”
Левин вспоминает эпизод 2015 года, когда президент Турции Реджеп Эрдоган сбил российский военный самолёт, нарушивший турецкое воздушное пространство.
“Эрдоган не рассуждал, кто сильнее.
Он просто ударил, чтобы показать, где граница.
И Кремль понял. Россия больше не лезла на Турцию.
Потому что почувствовала боль — единственный язык, который она понимает”.
Он противопоставляет это поведению Запада, который “говорит о правилах, когда противник признаёт только страх”.
“Запад всё время объясняет, почему нельзя ‘провоцировать Москву’.
А Москва этим живёт — она существует за счёт чужого страха”.
“Лучшие переговоры — это пинок под столом”
Левин не призывает к войне, но утверждает, что мягкость без силы — путь к катастрофе.
“Дипломатия без зубов — это просьба о нападении.
Лучшая геополитика — не та, где улыбаются, а та, где соблюдают границы.
И если нужно, их защищают не словами, а действиями”.
Он объясняет, почему “русское уважение к силе” — не метафора, а инструмент управления.
“В их культуре подчиняются не тому, кто прав, а тому, кто страшен.
Поэтому, если хочешь мира, будь страшным.”
“Русский доброволец может спастись — но только если перестанет быть русским”
Левин пишет о русских, которые вырвались из этой системы.
“Я знаю многих — талантливых, совестных, умных людей.
Они больше не ‘русские’ в том смысле, в каком это слово звучит в Кремле.
Они выдавили из себя эту имперскую ложь по капле.
Они уехали, учатся, строят новое.
Это люди, которые не казаться хотят, а быть.”
Он считает, что для настоящего возрождения России нужно разрушить имперский миф.
“Когда у русских не останется ‘великого мира’, ‘особого пути’ и ‘вечного величия’ — только тогда они смогут стать нормальным народом.
Может, маленьким. Но своим.
Без ГУЛАГа, без войны, без вечного страдания ради идеи, которую никто не помнит”.
Кто такой Игаль Левин
Игаль Левин (ивр. יגאל לוין) родился 25 июля 1986 года в Одессе.
В 1995 году переехал с семьёй в Израиль.
Служил в Армии обороны Израиля с 2005 по 2010 год, участвовал во Второй ливанской войне (2006) и в операции “Литой свинец” (2008–2009).
Стал военным аналитиком и блогером.
С 2016 года живёт между Израилем и Украиной, ведёт популярный Telegram-канал @yigal_levin, сотрудничает с украинскими и израильскими изданиями.
Известен своей аналитикой по международным отношениям, обороне и реформам армии.
Среди тем — израильская стратегия, украинская война, NATO, кибероборона и геополитические альянсы.
Что это значит для Израиля и Украины
В словах Левина нет холодной аналитики — это предупреждение.
Израиль и Украина, по его мнению, — две страны, которые лучше всех понимают, что такое жить под угрозой.
Обе привыкли защищаться, но обе верят в реальность, а не в видимость.
Для Израиля его позиция — напоминание: с диктатором нельзя говорить языком сдержанности.
Для Украины — подтверждение того, что моральная сила и честность сильнее имперской лжи.
“Сила — это не крик и не показуха.
Это способность быть настоящим.
А Россия всё ещё живёт в театре, где вместо реальности — марионетки, и вместо правды — аплодисменты.”